Система управления

Ding an sich - 1991

Главная страница » Ding an sich - 1991

Андрей Родионов

Ding an sich

Книга стихотворений

Чёрная метка

Блюз края дороги

где у дороги сел там середина

и там дороги край;

рисуй портрет на серой глине

и в камушки играй

когда спешить устало сердце

и расползается по швам

одежда странствий, иноземцем

ты здесь и там,

страсть успокоит подорожник,

но перекрестия путей

не избежит неосторожность

неопорожненных затей,

когда ты встанешь, продолжая,

в свой серый день колючий блюз,

следам на глине обещая:

я обязательно вернусь…

27.09.1990

СПб

разрушая инерцию, я забываю тебя в – изменившихся ныне , -

всё тех же местах:

небо падает вниз в арестантскую яму, шурша

платьем флейты иной, кружевами свирели иной или Бог знает;

там

проявляется новый концерт, возвращающий небо наверх,

чтобы я смог дышать,

разрушая инерцию…

10.10.1990г.

Лолита ли, Лилит, но впереди – потеря:

на перекрёстки щедры города,

но камень – камень лишь: кедронский скользок берег

от жира с кровью; не сверкнёт звезда,

пока меж стай волков зажат кочевник,

но есть она. Корабль мертвецов

плывёт неслышно, серебря отдельно

постель, бессонницу; цепочкою слепцов

следы уходят в темноту за город,

в котором дом теряет прежний смысл –

Лилит, Лолита, с песен и историй

след моей крови смыт…

26.09.1990

Спб

дешёвый номер, словно снятый угол

в квартире коммунальной,

где путаница девочек и кукол,

и чад вокзальный

бьёт в потолок, как в колокол, а на полу – бутылки

давно пустые

пылятся, копятся, кот на подстилке –

психостихия

растрёпанного пианино

немецкой марки

под пальцами безотцасына,

дух кофеварки

ночами бродит будто призрак замка,

а спозаранку,

проснувшись, хамка

царит всесильной дамкой…

26.09.1990

СПб

кусочки холодного пластилина

разбросаны, и белой ночи фигуры

оформились в грязную зданий лепнину -

какая ж тут био-архитектура

со временем рук?..

08.10.1990г.

СПб

за Апполонием сомкнулись двери храма:

вошедшими вослед не обнаружен

умерший прорицатель – видно, люди

вошли в другой храм по привычке здешней, -

и пенье дев звучало в отдаленье,

и мучали юнцов воспоминанья…

15.10.1990

Спб

                                1                                   

падать так падать – неловко и навзничь:

небо в глазах, боль в разбитом затылке –

боль от земли, - и мерцающий праздник;

в страсти есть страх опустевшей бутылки;

далее – ночь и закрытые двери:

их открывать – квартирантам и ворам;

падшему ангелу высшую меру –

евнухом маяться по коридорам…

                                2

в городе тесном пустые квартиры –

норы покинутые кротами:

вышли на свет и ослепли, привыкли и с миром

ладят, и смотрят на всё-вся сквозь пламя:

с шумом сгорают деревья и зданья

вместе с людьми, -

комнату с ночью, плата заранее,

и под проценты согласье взаймы…

16.10.1990г.

СПб

                                                                         «Докурю папиросу последнюю в доме,

                                                                           и вот негде достать до утра.»

                                                                                                      Вадим Шершеневич

и дождик из древних кропит, и в одежде

намокшей мне холодно так же,

как в тучи закутанной нынче ненужной луне,

а утром бесполым, и блёклым, и бывшим

размокший окурок в стекле вернисажа

размноженной меланхолии напруженной лужи

у двери подъезда, и нет…

20.10.1990г.

СПб

проплывают большие купюры под темнеющим небом

меж грязным домов,

пробираются липкие руки под взъерошенные

вожделеньем хвосты

у ларьков и прилавков, и косо глядят рестораны,

по-свинячьи, на толпы жильцов

разгорошенных, и потихоньку скрипят мостовые болты –

я кривляюсь в ответ и иду мимо разных and рам, понемногу

приближаясь к тебе, зажигалкой играя в руке:

скоро в Красное море с дымящимся запахом мокко

мы нырнём нагишом, разбросав деньги,

                                                        кольца,

                                                        одежду

                                                                    на сером песке…

22.10.1990г.

СПб

что-то знобит – и деревья дрожат, и дома,

голос твой, и – двойники

близ близнецами расходятся в мат перемат

брошенных карт, шахмат, сметённых с доски;

в полном безветрие поезда мест

нет или врёт за окошечком эхо, в пробел

слову не втиснуться: не Кто окрест

что-то играет без нот на трубе…

23.10.1990г.

СПб

небесный валет, вонзившийся в землю одной головой,

глядит голубым, но из под воль красная сталь –

то вдруг почернеет, то станет как горний хрусталь, -

сверкнёт и исчезнет под чёрной травой

внезапного ветра; наивный – на иве повешенной над

рекою тяжёлой, - в гримасе свой синий язык

зевакам и катам, здесь днюющим лишь до грозы,

решительно кажет, и – рад,

что ветер качает, и смех словно звон

летит с колоколен, внизу разрываясь арбузом,

кровавою мякотью брызгая в города узел,

и семечки – ввысь словно стая ворон…

26.10.1990

Спб

как неприкрытый стыд за танком оставались:

примятая трава и сломанные ветки –

на память узелки, завязанные сталью

сверкающей: - О смерти помни, детка!..

Сойдёте в Ад, - погоны говорили

(о чёрный юмор полковых клозетов!),

и воздух наполнялся тёплой пылью,

и всё ей покрывалось точно пеплом…

26.10.1990

СПб

криком чаек скрипело небо,

будто дверь открывалась в дом,

где давно уж никто не живёт,

но ещё сохраняется небыль

криком чаек

криком чаек трещало небо,

будто ветхое платье мечты

зацепилось о ржавый гвоздь,

а мечта попросила хлеба

криком чаек…

27.10.1990

СПб

плывём: осенняя вода

несёт нас в мусоре и гуле;

мерещится мне иногда,

что мы красиво утонули,

когда, вздохнув, сошлись на нет

в кофейне кофе, сигаретный

на воздух вынесся балет

и пролился безумьем Гретхен,

и мы в безумии плывём,

как механические птицы,

и небо взглядами клюём

через газетные страницы…

29.10.1990

СПб

конь по тёмным улицам

города потерянных

адресов и лиц

цокотом рассеянным

словно одуванчика

семена по льду

исповедей спёкшихся

в холоде конечностей

улиц и девиц,

умерших на паперти

храма, серебрящего

тишины звезду,

видимо взошедшую

в счастливом неведеньи

Южного Креста

над сплетеньем тропиков,

всхлипами солёными

ласковой воды

океана чёрного

глаз, прикрытых веками

в счёте дальше ста,

дальше сна – в бессоннице,

кольцами разлившейся

в области мечты…

30.10.1990

СПб

этот круг точно тень от окна,

выходящего в сумрачный двор

и идущего изДали сна;

…дама, туз и опять перебор –

прошипят змейки жёлтых такси

мимо, если пытаться бежать

рабской тени от тела близи,

оживлённой осторожностью ждать

струй шампанского метаморфоз

по немытым фужерам; хрусталь

лучше б об пол, чтоб полилось

на осколки хрусткого жаль

пеной белоyou Рождество…

01.11.1990

СПб

что-то от замка Иф и от ив:

место заложено спичкой-закладкой,

ветер – растянутый презерватив, -

с ветки свисает, на стул свой халат кинь,

капелькой льдистого яда в метро

в сонное ухо скользни торопливо –

и уплывает с Хароном король

к ивам

лошадь – привязана на берегу, -

масти червонной: волку ли, вору

будеж пожива, а по песку –

кости, и можно сложить из них гору,

можно и город, но до луны:

свет вместо окон и ночь вместо двери

плотно затворенной, вместо войны

за ноосферу…

02.11.1990

СПб

                                                           Л.Б.

прикорнуть на плече неопрятной стены,

будто это плечо… очерти, чертыхаясь,

рисовальщик бездарный, блаженные сны

от чужой разноцветной бессмысленной стаи

окружения: жёсткой воды дождевой –

оживляжа, - и выбрось кусочек намокшего мела,

и псалмовник достань, словно сон неживой,

словно Эдгар из тьмы Анабеллу…

11.11.1990

Спб

… пуля ткнулась с полёта в спокойную грудь

под крахмальною белой рубашкой,

продырявив попутно огнём неизменные тучи шинели

Петербурга, вернулись на камно цари, а поэты всё

больше под камни, замолчали русалки и барабашки,

и трамваи пошли по кладбищенским плитам, вернее,

панелям…

12.11.1990

СПб

что улица – что угол – что лицо

знакомого – всё: мрамор, гипс и слякоть,

и лестница блядует, дерьмецом

благоухая; всюду – знаки, знаки

неровных самодельных кирпичей,

и коридоры отданы корриде,

гда в роль быка могильный вжился червь,

подтачивая здание событий…

01.12.1990

СПб

АСТРАVOOX

Цикл стихотворений

                                                      «Я знаю женщину…»

                                                                        Н. Гумилёв

…поджигает вечер Грецию,

и антоновым огнём

разбегаются по следствиям

жизни, ходит-бродит гном

в тапках с бледными пумпонами

наших сорванных голов

между грязными колоннами

недостроенных дворцов;

мы бываем в этой Греции

в следствии…

14.11.1990

СПб

если не Вы, то кто же о-кажется птицей,

вспорхнувшей с кострища

в облаке пепла, плывущего в снах моего ноября,

спящего словно ребёнок, которого вряд ли кто ищет,

здесь, на потёртых ступенях вокзала, где лампочки

скушно горят,

самоубийц слеповатые тени бросая на камни,

урны, скамейки с телами возможно живых,

едущих от в стеклоинее дымном надышанных данных

близкой зимы и сквозной петербургской лафы?..

20.11.1990

СПб

когда метоновы часы бездействуют, земля - бумагой,

спермальным роем суетится снег и дышет ночь,

скрывая в тайне водяного знака

Фому, несущего слова о всём ином,

огнём необъяснимым изнутри – на дне колодца, -

немилосердно жгущие; сквозь пламя вдруг сверкнёт

благое царство..., снег осел, и каверзным уродцем

луна вползает в сумрачный проход

меж зданьями, кривляется и корчит

меня, известного метоновым часам, изъеденного невидимкой-порчей…

21.11.1990

СПб

                                                                  Л.Б.

изо-

брожение в скушном лесу –

сыпь светляков и надежда на вызов,

визу;

во рту изнуряющее – сушь

клянчит вино вместо соски-пустышки –

это смешно, если слушать осины, кусты,

это – моё независимо, без передышки

жаждою ждать возле луж искажённой воды

пред-

почитаю на фоне чернил фиолетовых, синих,

кутаясь в плед,

омерзительно белой погоды, и цинковый циник

идёт предо мною след в след…

24.11.1990

СПб

Стансы без голоса

серая вода,

вылизанный зимним дождём

на Фонтанке лёд,

и из-за листа

мне безлистый сад

знаки подаёт

в полыньи проём…

скука на стекле

пальцем ледяным

выведет тоску –

в точь из-под венца

ведьму на метле, -

град Ершалаим

с видом на реку…

женщина пришла,

путает глагол,

карты, книги, нас;

страсть колоколов

не желает зла;

в закоулках школ –

умоленье слов…

05.12.1990

СПб

в никотиновых джунглях волшбы серебра

наливают по кубкам вино и отраву, и чары

превращают прохожих в исчадья – глухой знаменатель, - добра;

падших, крылья сложив, подберут санитары…

выдыхай облака серебристые в ночь,

и забудься, как только окликну – я вспомню:

город, люди спешат и стучит метроном,

взгляд скользит по домам, по толпе и по бакам помойным…

уходи к той пещере, где нимфы, анис

дышет сладко.., где пир…

06.12.1990

СПб

самоубийца с приставкой экс

к жизни приставлен, как часовой

бой; и рука выпускает эфес

грязного месяца, и над софой –

море застывшее потолков

множит без памяти трезвый копир,

и на измученном вертеле из позвонков

крутится мир…

12.12.1990

СПб

с нами Бог идёт сквозь шумный лес

скользкого проспекта слово в слово

за слово, и весь

путь – к началу; зачумлённый город ловит

шарики слоновой кости в луз

скукою разинутые пасти -

на язык тоски, и мятный вкус

осеняет стены, стёкла; паства

врозь, по-европейски, молится в церквах;

с нами Бог, но близятся безбожно

поезда, подземки кавардак, выдох- ах,

и будто не нарочно…

… с нами Бог.

26.12.1990

СПб

может быть, я – подснежник в джунглях из лжи декабря,

потому и незрим

для молящейся Богу, у двери которой горит херувим,

окатившись бензином и благо даря…

29.12.1990

СПб

мне ли звать тебя в полу-

разрушенный дом,

где умершее слово, которым ты бредишь,

в половицах скрипит, прославляя Содом

и подземные реки; не знаю ответа,

нов подполье есть ход в глубину, где свечу

гасит чёрная кошка пушистою лапой

непременно, и поздно кричать твари – чур! –

крик летучие мыши сжирают, лишь капель

крови голоса бег по зажатым телам,

дальше – берег и лодка, и вёсла – наощупь,

и глаза привыкают к шуршащим волнам

неизвестной реки…

декабрь 1990

СПб

пара женских перчаток потеряна в снежном

ожидании: будем дыханием греть

ломкий мрамор ладоней, и, как неизбежность

принимать дефицит на тепло в январе,

уценённую шубу на голое тело,

отрешённо напялившем, в зимний приют

побредём – там безвестно свеча догорела,

но другую дрожащие пальцы зажгут

у окошка, где в жаре наждачной простуды

станем ждать снежный скрип под ногами Христа,

исходя горькой солью истомы и жути

замороженных статуй в зелёных садах…

19.12.1990

СПб

в восьмой провинции не вянет лебеда

на холмиках похожих на могилы,

на клумбах смерти, в коей не устать

дарить цветы как делает Кириллов,

сопровождая в терпкой тьме аллей

распутных женщин, путая их платья

и хризантемы: солнца едкий клей

не достигает истины тетрадей,

исхоженных до некоторых пор

неспешными шагами Герострата

не поджигавшего; провинциальный спор

преследует с уверенностью града

рисующих ужасное число

и женщин, поджидающих с цветами

оранжерей, и, плоть их прижимая, как весло

Харона огрубевшими руками…

22.12.1990

СПб

… и в фонтане вода пробегает по кругу,

изменяема светом и только, и ржавью

покрывается мрамор – железные слуги;

вот зима, и под лёд – под Везувия лаву,

в снежный пепел – уходит изжившийся мрамор –

обрамленье, -

и бело, и пусть, как в храме

до начала служенья…

26.12.1990

СПб

ВОЗЛЕ СОБОРА

(цикл стихотворений)

                                                                              Зосе

эти песни из Польши и крестик

на ладонь лёг во сне неприкаянной нехристи

и сверкнул, словно ветер в органе, невесту

по ступеням костёла ведущий навстречу известности

в мнимых числах моих рандеву бессловесных,

осыпающих снежную пыль

с крыльев замерших птиц на карнизе; отвесно стих

рухнул в город вечерний…

04.01.1991

СПб

ментоловый вечер неожидания

выряжен в серое с чёрным тряпьё

и выставлен на перекрёсток, где здания

дружно углами пихнут: - Не моё, -

где фонари ослепляют сочувствием

вместо прохожих, да так, что собора

купол не видно; как чёртики куцые

люди петляют от слежки и свора

тихого всадника гончих за зайцами..;

раковина непрерывно слушает

груди ночи словно впрямь гладкий мрамор

вдруг позовёт, и от случая к случаю

чудится; лица уносят обломки рекламы

с улиц: в домах продолжаются улицы,

ну, например, остановка трамвая, пивная,

где в сиську пьяные бляди целуются

с кем-то, и вечер стоит, поджидая,..

05.01.1991

СПб

приготовления:

запах дезодоранта, коньяк, в холодильнике и сигареты, и кофе,

стелится аромат вожделением

в комнатах, и полудурок рисует профиль

в белом калении

стёкол – за ними зима

скрипит перчатками словно шикарная женщина

возле парадного - 

складный роман:

сколько бумажек наверчено

на безразличного зайчика полого и шоколадного…

05.01.1991

СПб

то ли лёд в воде кишит,

то ли всё наоборот,

но жизнь –

вот

затекает в ботинки,

согревается и достаёт

лихорадкой простуды; морщинки

и за шкирку январский пот

залетает с бегущего неба,

растерявшего мелочь звёзд

по прилавкам, и снежную крепость

дети бросили на авось…

09.01.1991

СПб

отходите и стойте – я сам подойду

к нарисованной двери, открою и ухну

в охру Города Мёртвых, где только хвастун

обретает гражданство, а вы, словно урны,

чужаками вжимаетесь в стены и их

подпираете точно они могут рухнуть

отойдёте лишь вы, не узнавшие кухню

обнажённого Города Вечно Живых…

13.01.1991

СПб

январь, пиротехника в небе Литвы,

мотает на ус электричество счётчик,

светает, и винт

сжимает подсолнечный очерк

до чёрного шрифта, а жизнь

проходит монашкой не верящей в Бога,

жующей под нос чёрствый жмых, и крошит

его на юродивую дорогу…

14.01.1991

СПб

только возле затылка щёлкают ножницы

или это… похоже на жидкое эхо

моих вдохов и выдохов в тело наложницы

тёмной комнаты, города, мира; в прореху

утекает тревожное шевеление;

зазнобило, и я, словно кот угорелый,

изгибаюсь спелёнатый заблуждением,

догоняя рубашку, сбежавшую с тела…

18.01.1991

СПб

удирая всегда от валторны,

зазвучавшей по-женски над этой землёй,

закричавший смешливо и беспощадно, но завтра – минорно

(аромат миндаля), ночь навстречу частит в голубой,

где за вспышкой – покорность,

за вспышкой – повторно,

удирая, играя брелоком беды –

колокольчиком, - благословивший облаву

еретик от Евангелья в храме мирской ерунды

дожидается выстрелов и за собой оставляет, как пулю последнюю, право –

иногда испугаться нечаянно чистой воды…

21.01.1991

СПб

о, милый люд, мы как на белом блюде

блюдём дырявыми глазами денно

дурацкий пляс на улицах и блудим

случайным патрулём из древних

нощно, в зрачки залив пахучий лунный воск,

по скованному льдом безлюдья

пространству, и сквозь лёд нам виден Босх

многоголовый в глиняном сосуде…

26.01.1991

СПб

в этой сказке я не один:

экстрасенса тонкие пальцы

ищут клавиши, но клавесин,

не дождавшись, играет вальсы,

изменённые зимним дождём:

кроме метео – масса условий

вызывают избитый приём –

сохраненье мечты в изголовье…

27.01.1991

СПб

ни мне, ни Вам не зацепиться

за хвост мерцающей жар-птицы

и солнц отточенные спицы

вонзаются в мои глазницы,

и сохнут лужи на ветру,

трубящем о небесном принце,

спринцующем водичкой лица

бессмысленных цитат страницы,

сожжённых в сумрачной больнице,

где контролирует игру

гнетущий корень, и крошится

подпальцами мечты денница

ничейная как небылица

клиническая: эй, сестрица,

поправь подушку: я умру…

28.01.1991

СПб

не найдётся ни места, ни дня –

только жирная нефть заливает последний ворос:

задаю, чтоб забыть навсегда (?) про возможность ответа:

чиркнуть спичкой – и вязкая вспыхнет планета,

на которой свечи не нашлось…

02.02.1991

СПб

рассыпается соль:

в кристаллический ливень я вышел следить

за игрой Ваших пальцев чувствительных столь,

что бемоль

вылетает из ряда задушенных птиц

прямо в небо другое, которое держит собор –

к верху палец, - блестя перламутровым куполом, и

место возле свободно для взгляда, и давешний вор,

поменявший профессию, впал здесь в не-мыслимый стих –

в раскалённую боль…

10.02.1991

СПб

                                                  Л.Б.

каприз генезиса, и я

прибит как лодочка ладони

к земле; ты пальцами дождя

нащупай пульс речных агоний

у дна, где старый чёрный рак

срезает лилии под корень:

они плывут к тебе, но рай

от их улыбок будет чёрен,

но прикоснувшись к ним, сестра –

и дней тяжёлых позолота

взметнулась стаей серебра,

уйдя лишь по речную воду;

и словно в колбе жизнь взболтнуть –

исчез осадок: ночью волны

качают Лилии страну,

мелькнувшую в ушке игольном…

20.02.1991

СПб

Главная страница » Ding an sich - 1991